Ислам у чувашей, марийцев и бесермян

Само формирование этих народов неразрывно связано с особенностями внутренней этно-социальной картины Булгарского эмирата («Волжская Булгария»). 

Так, по мнению ряда ученых, к середине XI столетия этноним «булгар» уже утрачивает этническое содержание и становится политнонимом, обозначая в целом людей, проживающих на территории Волжской Булгарии. Возможно, что это обусловливалось постепенной исламизацией двух иных групп, составляющих, наряду с собственно булгарскими племенами (Берсила, Сувар, Эсегел), основу населения этого государства, а именно черемисов и чувашей. 
Поволжско-тюркское названия марийцев (тат. чирмеш, чув. ҫармӑс) происходит от тюркского корня *čer — ‘сражаться, воевать’. Отсюда выводится и старое русское название этих племен — черемисы. В свою очередь, этно-социальный термин «чуваш» возводится к общетюркскому нарицательному слову со значением «мирный, тихий, спокойный, смирный». 

Представляется весьма вероятным и логичным, что волжские булгары, а позднее и казанские татары подразделяли подчинённое им население на «мирных» и «немирных» инородцев — «чувашей» и «черемисов».

«Черемисы» были обязаны военной службой и были представлены прежде всего лесными финно-угорскими племенами, которые формировали подразделения пеших лучников и являлись, в первую очередь, предками марийцев. «Чуваши», были податным земледельческим населением различного происхождения, платившим налоги и в гораздо большей степени подвергшееся булгаризации. А в период кипчакского господства в ордынский и казанский периоды под чувашами понимается уже все оседлое мусульманское население бывшей Волжской Булгарии.

«…население [Казанского] ханства состояло из двух страт, во-первых, оседлых земледельцев-мусульман, составлявших большинство и именовавшихся чувашами и, во-вторых, тонкого господствующего слоя (тюрко-монгольские племена Ширин (род), Барын (род), Аргын, Кыпчак (род), Мангыт и др.), представлявшего кочевую аристократию и эксплуатировавшего тяглое чувашское население» .
(История башкирских родов. Гирей. И. Хамидуллин и др.)

Об исламском периоде марийцев (черемисы) встречаются многочисленные свидетельства европейских путешественников, посетивших Московское государство. В частности, барон Сигизмунд фон Герберштейн, дважды 1517 и в 1526 гг. побывавший в Московии, указывал:
«Народ под названием черемисы живет в лесах под Нижним Новгородом. Они имеют собственный язык и следуют учению Магомета. Ныне они повинуются царю Казанскому, хотя наибольшая часть их некогда платила дань князю Московскому; отсюда они и досель ещё причисляются к подданным Москвы. Многих из них государь привез оттуда в Москву по подозрению в преступлении измены, мы видели их там. Но когда они были посланы на границы в направлении к Литве, то в конце концов рассеялись в разные стороны. Этот народ обитает на далеком и широком пространстве от Вятки и Вологды до реки Камы, но без всяких жилищ. Все, как мужчины, так и женщины, очень проворны в беге, затем все они весьма опытные стрелки, никогда не выпускают из рук лука». 

Сведения барона подтверждал и Александр Гваньини, составивший в первой половине 1570-х гг «Описание Европейской Сарматии», где писал: 
«Далее на восток от Владимира встречается княжество Нижегородское, которое равно Владимирскому по плодородию и обилию всякой живности. В этом княжестве есть обширный деревянный город, называемый Нижним Новгородом, от которого получила имя сама область. Он стоит у слияния знаменитейших рек Волги и Оки. К этому городу примыкает также крепость, которую выстроил из камня на возвышенности князь Московский Василий. Отстоит же Нижний Новгород от Московии на сто польских миль.

Дальше этого города христианская религия не распространяется. Ибо, хотя государь Московии имеет и за этим Новгородом крепость, которая называется Сурой от реки того же названия, однако племена являются смешанными и называются черемисами. А они исповедуют учение не христианское, а магометанское. Есть там также и другие племена, называемые мордва и смешанные с черемисами».

Мусульмане — марийцы в течение долгого времени оказывали сопротивления русскому завоеванию Казанского ханства в ходе трех «Черемисских войн». Эмир черемисов Мамич Бердей даже пытался возродить Казанское ханство и пригласил в 1555 году из Ногайской Орды царевича Ахпол-бея, который, однако, со своим отрядом в 300 воинов не оказал помощи повстанцам, а занялся грабежами марийского населения, за что вместе со свитой был казнён. После Черемисских войн большинство черемисов мусульман либо погибло, либо слилось с татарами или было обращено в православие. 

Об исповедании ислама чувашами и их насильственной христианизации говорят народные предания этого народа, одно из которых гласит, что недалеко от современных Чебоксар стоят две чувашские деревни — Тутаркасы и Юртакасы. До взятия Казани в 1552 г. там жили мусульмане и были они настоящими мусульманскими городами с ханами, медресе и ученой знатью. Когда эти поселения захватил Иван Грозный во время своего похода на Казань, он крестил оставшееся там чувашское население. 

В свою очередь, языковеды, историки-арабисты показывают, что многочисленные заимствования арабских и персидских слов в чувашском языке, относящихся к наименованиям языческой религии, очень стары и в большинстве случаев связаны с мусульманством, а не объясняются позднейшим воздействием татарского языка на чувашский. Чуваши унаследовали обычай ставить надмогильные памятники в виде каменных плит и в виде столбов, называемых «юпа». Связь чувашей с исламом наблюдается в текстах некрологов, выбитых на надмогильных камнях. Большинство этих эпитафий относятся к XIII—XIV вв. и начинаются, как правило, с цитирования арабоязычного изречения: «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного», затем идут гражданские сведения о покойном с указанием года по Хиджре, месяца и дня на булгарском языке, который созвучен с современным чувашским языком. 

Еще в ХIХ веке можно было встретить не отатарившихся мусульман – чувашей, сохранивших ислам, в качестве своей религии, которые просили администрацию приписать их к мусульманскому приходу. В частности, в одном из таких посланий утверждалось: «…мы из некрещеных чуваш, исповедуем с древних времен магометанскую веру, но остались вне мусульманского прихода, нас не записывают в метрическую книгу, и народ нас называет язычниками, просим присоединить к Урмаевскому приходу».

«В ряде селений Урало-Поволжья исламизация завершилась полной, то есть религиозной, языковой и этнической, ассимиляцией чувашей и привела к появлению целой группы «новых мусульман» — янга мусэлмэнлар — с татарским языком и этническим самосознанием».
Те из чувашей, которые исповедовали ислам и пользовались, наряду с иными, булгарским языком в кипчакизированном Казанском ханстве называли себя бесермяне. 

Единственной на сегодняшний день приемлемой этимологией самоназвания бесермян (бесерман) является гипотеза о том, что оно происходит от тюркского слова *busurman / *b;s;rmen, которое, в конечном итоге, восходит к арабской лексеме, означающей «мусульманин». 

Некоторые ученые, на основе анализа русских летописей XIV—XV вв. пришли к заключению, что в них под именем «бесермяне» на территории бывшей Волжской Булгарии вплоть до второй половины XV в. упоминаются «булгары», отличавшиеся от другой группы населения — «татар» (то есть уже кипчакизированных жителей) живших с ними бок о бок . В связи с тем, что Казанское ханство воспроизводило социальную структуру Золотой Орды, его верхушку образовывали выходцы из кочевого мира, а отличное от него податное население, составлявшее исламизированных чувашей и черемисов называлось «бесермяне». Некоторые группы булгар, так называемые «чуваша арские» , представлявшие из себя смесь булгароязычных групп и южных удмуртов, при доминировании последних, спасаясь от татарско-кыпчакских поборов вынуждены были переселиться на отдаленные территории, где они и сохранили собственное самоназвание «бесермяне» и, видимо, изначально будучи двуязычными (булгарский язык и удмуртский), полностью перешли на удмуртский язык, правда с большим количеством булгаризмов. 

(На основе скурпулезного анализа русских письменных источников XVI — XVII веков исследователю П.Н. Луппову удалось убедительно показать, что названием «чуваша арские» в них именовались предки бесермян. К тому же в документах, касающихся населения Каринского стана Вятской земли наименование чуваши иногда начинает чередоваться с названием бесермяне, причем в случаях, когда речь явно идет об одних и тех же людях. К середине XVII в. такое чередование этих названий значительно учащается, а во второй половине столетия термин бесермяне постепенно вытесняет из обращения термин чуваши. Вообще наименование «чуваша» применительно к предкам бесермян использовалось русскими документами отнюдь не случайно. Этнографами уже давно подмечено, что в материальной культуре бесермян (особенно — в традиционной одежде) имеется много общего с традиционной материальной культурой чувашей . В лексике бесермянского наречия отмечены некоторые булгаро-чувашские заимствования, отсутствующие в других диалектах удмуртского языка, — прим.ред.)

В результате, после 1588 г. юридическая зависимость бесермян от татарских князей ослабла, и к нач. XVIII в. сложились предпосылки для преодоления социального неравенства между татарами и бесермянами. Этому способствовала также единая вера двух народов: к 1744 г. относится первое письменное упоминание о том, что представители обеих групп исповедовали ислам. П.Н. Луппов отмечал, что к кон. XVII в. в местах поселения чепецких татар и бесермян действовало несколько мечетей и нач. школ при них.

Документы XVIII в. свидетельствуют уже о широком распространении ислама среди двух народов. В это время увеличилось число брачных связей между татарами и бесермянами. Дальнейшая консолидация татар и бесермян была прервана в период 1725–62 гг., когда произошло крещение значительной части бесермян. К 1762 г. 53% бесермян, проживавших в Слободском и Глазовском уездах, уже числились новокрещеными. В условиях сурового администр. контроля за новокрещеными это привело к тому, что с кон. XVIII – нач. XIX вв. крещеные бесермяне значительно отдалились от татар-мусульман и получили условия для более тесного контакта с принявшими крещение удмуртами (бесермяне, тем не менее, никогда себя с удмуртами не отождествляли, — прим.ред.). Другая часть бесермян осталась верной исламу и начала быстро смешиваться с татарами-мусульманами, существенно пополнив их число.

Особый интерес многих исследователей вызывали остатки мусульманских обрядов в религиозных верованиях бесермян, до сер. XVIII в. официально числившихся мусульманами, а затем, с крещением северных удмуртов, обращенными в христианство. Несмотря на это, бесермяне продолжали сохранять мусульманские обряды до сер. XX в. (а в части селений и в наст. время). Например, они приглашали муллу весной для моления перед выгоном скота и началом посевных работ; обязательным было участие муллы на поминках по умершему и на общих календарных поминках; мулле относили муку (крупу) после первого выгона скота в поле; сохранялось табу на свинину, соблюдался мусульманский пост, существовал культ «татарских» кладбищ (бигер шай).

Источник: Кирилл Семенов

Добавить комментарий